Соло на велосипеде

Монголия - это две Германии и три Италии вместе взятых. Бесконечные степи, потомки Чингисхана, белые юрты, табуны лошадей, кладбище динозавров. Модное у западных туристов место. Георгий Гончаров (ему 70) в одиночку пересек эту страну с востока на запад на велосипеде.

Я на восточномонгольской равнине, вблизи одного из редко встречающихся здесь признаков цивилизации - железнодорожной ветки, ведущей с востока, от российско-монгольской границы, от самого восточного аймачного (по-нашему - областного) центра Чойбалсан. Впереди - сорок дней, за которые мне предстоит с востока на запад проехать 4237 километров - всю Монголию.

Чума
Жара, 200 километров, которые пришлось проехать по солнцепеку, дают о себе знать. На всем огромном пространстве Монголии живет всего два миллиона человек, поэтому за день можно не встретить ни одного населенного пункта. Степь, степь, степь. По счастью, к вечеру встречаю железнодорожников. Вот и мой первый монгольский ночлег.

Вообще, у путешественника в Монголии с ночлегом проблем возникнуть не может. Монголы - народ необычайно гостеприимный, живущий согласно местной пословице "Мой дом - твой дом" (сравните с пословицами других народов). И чаем напоят, и накормят, и спать уложат. Причем денег за это не возьмут. Моего прихваченного из Москвы запаса продуктов (сало, сухари, плиточный кисель, овсянка) хватило до конца путешествия. В степи я ночевал только раз, но и то только потому, что поблизости не было ни одного селения.

Путейцы предложили отведать тарбаганьего мяса, но я уклончиво отказался. "Тарбаганы (разновидность крупных сусликов. - Г. Г.) - разносчики чумы, - настращали меня еще в Москве коллеги, - ни в коем случае не ешь". Но ночью, когда я уже лег спать, девочка-монголка принесла пиалу с тарбаганьим мясом. В Монголии отказаться от угощения - значит смертельно обидеть хозяев. Пришлось есть. Вопреки опасениям выжил.

В этих местах проходит Вал Чингисхана, а поблизости и его родина, Гурван-Нуур. Нуур - по-монгольски озеро. Но никаких озер в этом районе на карте не отмечено, как не отмечено и многое другое, реально существующее. Зато есть местечко Гурван-Дзагал, но даже туда мне не попасть: дороги такие, что добраться можно только на лошади, велосипедом бесполезно и пытаться.

Монгольские дороги - тема отдельная. В качестве легковых машин здесь используют только джипы - обычная легковушка не проедет. Асфальтированные шоссе есть только в районе Улан-Батора, все остальные дороги никто специально не прокладывал. Видно, нет у скотоводов-кочевников особой в них нужды. Более или менее оживленные трассы - это, как правило, целых шесть дорог. Три - в одну сторону, три - в обратную. У водителя всегда есть выбор: покрытие из гальки, покрытие из крупного щебня, покрытие без камней, но с рельефом стиральной доски. Диву даюсь, как мой велосипед "Белый лебедь", приспособленный для дальних, в меру экстремальных путешествий, это все выдержал.

Страна белых юрт
Вот наконец первый на моем пути аймачный центр. Все они, кстати, в Монголии выглядят примерно одинаково. В центре, на площади, стоят два-три (а то и десяток) каменных административных здания. Вокруг - юрты. Единственное, что принесла цивилизация в "юртостроительство", - это белая ткань, которой юрта покрывается снаружи (поэтому Монголию называют "страной белых юрт"), ну и бетон, разумеется. Из бетонных блоков, вопреки ожиданиям, строят вовсе не жилище, а забор вокруг него.

Сама юрта мало чем изменилась. Только вместо полога - нормальная дверь. Напротив двери - кровать для гостей, самое почетное место в доме. Справа - женская половина со всякой кухонной утварью. Слева - мужская, где хранятся конская сбруя и сосуды для кумыса: доить кобылицу - исключительно мужская прерогатива. Посредине - два столба, поддерживающие юрту, между ними - труба для отвода дыма из очага и большой котел для приготовления еды. В юрты проводят электричество, а те, кто побогаче или "при должности", устанавливают телефон.

Водопровода нет, воду берут из колодца или реки (если она есть поблизости). В засушливых местностях - а таковыми являются все южные территории Монголии - воду в населенные пункты привозят в цистернах. Причем стоит она, по местным понятиям, отнюдь не дешево. Удобства "устраивают" во дворе. Если это аймачный центр, то туалет похож на наш дачный, а если селение в глубинке - стены кабинки доходят примерно до пояса: отправлять естественные надобности на людях здесь никто не стесняется.

Забегая вперед, скажу, что ни разу, в какой бы юрте я ни просил о ночлеге, отказа мне не было. Хозяева сразу усаживают за стол. Сначала - чай, потом обед. Совет путешественникам. В Монголии самая большая оплошность - неуважение к традициям. Еду и питье здесь подают только правой рукой, принимать полагается точно так же. Левой же рукой можно только поддерживать пиалу. За чаем следуют молочные блюда. Все они сделаны из сушеного или топленого молока. Основное кушанье - прессованные творожные плитки, которые приходится либо грызть, либо размачивать в чае. Помимо того, что прессованный творог так просто не угрызешь, есть у него еще один недостаток - страшно кислое. Мясные блюда готовятся главным образом из баранины. Бросают куски в котел, заливают водой и, едва мясо потеряет красную окраску, сразу его вынимают - кушанье готово. Получается не то что недоваренное, а просто-таки полусырое. Я его прожевать никак не мог, а монголы обгладывают кости начисто.

Общаться с кочевниками при их доброжелательности очень легко. На всякий случай я выучил с десяток фраз, которых мне вполне хватало в дороге. В аймачных же центрах многие говорят по-русски, поскольку наш язык преподавали в монгольских школах. Мой опыт показал, что легче всего законтачить с авиаторами. В каждом аймачном центре есть аэропорт, летают тут наши Ан-24, все летчики и техники учились в СССР и довольно хорошо помнят русский. При каждом аэропорте есть небольшая гостиница или гостевые комнаты, и я часто ночевал именно там. Кстати, тоже бесплатно. А поскольку все работники аэропортов друг друга знают, то из одного аймачного центра в другой меня передавали "по этапу": о том, что я приезжаю, уже знали заранее. Летчики же помогли мне, когда случилась серьезная неприятность с велосипедом.

Незнание законов не освобождает от ответственности
Дело в том, что по мере продвижения на запад степная местность постепенно сменяется отрогами, а потом и вовсе становится гористой. "Белый лебедь" не рассчитан на такой ландшафт. Да и пройденное расстояние начинало сказываться. Поломке способствовали еще два обстоятельства, мистического и вполне обыденного свойства. Первое было связано с моим неправильным поведением.

В предгорьях, на грядах, то и дело встречаются бурханы - пирамиды из камня с шестами. Это место общения с Буддой. Нужно обойти пирамиду по часовой стрелке, чтобы "заработать заслуги", что дает возможность лучшего перерождения в следующей жизни, и нарастить ее чем-нибудь в благодарность. На шесты повязывают голубые буддийские шарфы - хадаки. Пожертвованное нельзя забирать с собой. Я, отдыхая, прислонил велосипед к пирамиде. А потом, естественно, уехал на нем. Начиная с этого момента он и стал давать сбои.

Доконало моего друга столкновение с местными хулиганами. Добродушные люди монголы, но, видимо, иногда просыпается в них дух усопшего великого предка - Чингисхана. Встретились мне на дороге двое подростков на лошадях. Я мирно проехал мимо, но они попытались заарканить моего "Лебедя" ургой. Здорово погнули заднее колесо. Я соскочил на землю, так они попытались меня затоптать. Пришлось прибегнуть к психологической атаке и достать нож. Уж не знаю, чего они больше испугались - ножа или моего разъяренного вида, но в конце концов отстали.

В результате всех перенесенных лишений "Лебедь" встал: сломался вал каретки, который исправно работал восемнадцать лет. А до ближайшего центра - Гоби-Алтая - 150 километров! Благо, по дороге ехал грузовик, и меня подбросили сразу к аэропорту. Летчики по телефону связались с Улан-Батором и договорились, что я лечу с ними, а там меня уже будет ждать механик. Но в оставшееся до вылета время перетрясли весь город и нашли похожий вал. Хоть и очень мне понравился Улан-Батор, но я был страшно рад, что могу ехать дальше, не возвращаясь.

Ставка
Пора наконец рассказать об Улан-Баторе, то есть о столице Монголии.

В отличие от прочих городов здесь есть водопровод. Есть и канализация, и канализационные люки. Только крышек на люках нет. Так что расслабляться нельзя. Вторая головная боль - скорпионы, которые любят греться на асфальте. Их тоже приходится объезжать, поскольку ни одному буддисту-монголу (а они все буддисты) не понравится, если ты задавишь живое существо. Даже если это существо ядовитое (оно же на тебя не нападало!).

В Улан-Баторе много музеев, но самые интересные находятся за городом. Рядом с аэропортом разбито живописное урочище - Ставка Чингисхана (одно из старых названий Улан-Батора - Оргоо, что означает "Ставка"). Здесь прекрасная экспозиция идолов языческих времен, боевых машин, колесниц, передвижных юрт военачальников на огромных колесных платформах. На самой большой платформе - юрта Чингисхана.

В пятидесяти километрах от столицы находится "Долина динозавров". Монголия вообще знаменита своими динозаврами. На самом юге страны, в пустыне Гоби, в месте, получившем название Кладбище динозавров, палеонтологи нашли самое большое в мире скопление останков ящеров. В Долине же динозавров обнаружены только их следы. Но поскольку она находится рядом со столицей и в очень живописном месте на берегу реки, здесь был создан парк динозавров с фигурами ящеров, что называется, в натуральную величину.

Мне же повезло увидеть в Улан-Баторе главный монгольский праздник Надом.

Состязания по национальной борьбе, стрельбе из лука и скачкам восходят ко временам Чингисхана. Поэтому в начале праздника на поле выносят девять Золотых штандартов Чингисхана. В течение трех дней сплошных состязаний выявляют "непобедимого исполина" в борьбе, "самого быстрого из десяти тысяч" в скачках, "самого меткого" в стрельбе из лука. Наше время добавило к состязаниям выступления парапланеристов и гонку на велосипедах (гонка с выбыванием, побеждает тот, кто больше всех смог проехать). Заканчивается все это грандиозным фейерверком.

Дорога на запад
Я уже на самом западе страны. Дороги здесь похуже, поселения победнее, и горная часть маршрута дается с трудом. Все у велосипеда поизносилось. Но я радуюсь, что удалось починить злополучную втулку, удалось все-таки до конца пройти весь маршрут.

Сибирь все ближе, яки в этих местах лохматее и хрюкают громче. Последний аймачный центр Улгий, последний ремонт "Лебедя" - опять авиаторы помогли, и дорога идет в гору. На гребне хребта - граница России.

Егор Гориогонь
№ 11 2000 "Вояж"