Париж - город любви (2002)

О сыром мясе
Поджаривание каштанов (получается нечто среднее между орехами и печеной картошкой) на площади Конкорд - священнодействие. Во всяком случае, представить Площадь Согласия без негров и их огромных сковородок невозможно.

И все-таки странные люди французы! Каштаны жарят, а мясо нет. О том, что они иногда едят сырое мясо, мы знали. Сырое мясо есть не хотелось. Поэтому в меню мы старались его узнать и не заказывать. Нужно ли уточнять, что мой ужин оказался горкой сырого фарша с сырым же яйцом на вершине? Хотелось налепить из всего этого котлет.

Но моим приятелям пришлось еще тяжелее. Их знание о французской кухне было следующим: французы очень вкусно умеют готовить утку. Ну вот, они эту утку и заказали. Ждут. Утку приносят. Сырую. Хорошо, что ощипанную. И бросают их с уткой наедине. "Что делать? – думают друзья, - Была не была, мы ведь в Париже!" Собрались с духом и стали отдирать от утки кусочки и жевать, даже почувствовали себя знатоками кулинарных изысков. Тут удивленные официанты как раз принесли горелку, на которой утку полагалось жарить. Так что лучше не стесняться и спросить, если, конечно, язык позволяет.

О языке
Французы не любят, когда коверкают их язык. Намеренно не понимая иностранца, пытающегося изобразить правильный прононс, могут перейти на английский. Хотя на все находятся свои исключения. Однажды девушке наотрез отказались продавать билетик в метро, потому что просила она его по-английски. "Она во Франции, значит обязана говорить на французском!" – отрезала кассирша и захлопнула окошко. Но едва ли этот случай можно всерьез воспринять как дискриминацию, такая тетка могла бы оказаться и в московском метро.

Об эмоциях
Нравы у французов вздорные. Парижские водители ездят без правил и очень эмоционально. Могут громко ругаться на пешеходов и друг на друга, открыв в машинах окна и размахивая руками. Прямо как итальянцы.

Или такой случай: мы пытаемся понять, где находимся, разглядываем карту. Проходящий мимо человек (чернокожий) предлагает помощь. И сразу очень увлекается своей помощью. Показывает то в одну, то в другую сторону, выхватывает карту, сует карту обратно, снова показывает в разные стороны. Тараторит без остановки. Иногда мы понимаем: налево, направо, прямо...

Неожиданно его красноречие прерывает парижская красавица - она нагло проходит между ним и нами, хотя отлично видит, что мы разговариваем. Мы застываем на пару секунд в недоумении, а красавица вызывающе уверенно переходит на другую сторону улицы и оттуда яростно обругивает цвет кожи нашего гида. Он тут же разражается ругательствами в ответ. Дамочка тоже. Он поднимает с мостовой и швыряет в нее бутылку. Дамочка взвизгивает и, ругаясь, отступает, парень хочет бежать с ней драться, мы с трудом его усмиряем. Дамочка, все еще ругаясь, скрывается от него за углом. Парень еще некоторое время выпускает пар, потом дообъясняет нам дорогу и мы расстаемся друзьями.

О культовых местах
На Монмартре - музыка. В храме – орган. На ступеньках выступают самодеятельные банды. Они споют пару заводных песен, всех раззадорят, а потом, пока им шапку не наполнят мелочью – молчат. А туристы хлопают, требуют продолжать, но мелочь жалеют. Но лучше «на мелочи не размениваться», а просто смотреть: на Сакре-Кёр, на Париж, оставшийся внизу, на ступеньки и фонари, на людей.

Два самых знаменитых сада – Люксембургский и Тюильри. В Люксембургском по выходным, если жарко, засижены и "залежены" все газоны. Дети шумят и водят хороводы, взрослые валяются у них под ногами и отдыхают. Каштаны, цветы во внушительных вазонах, повсюду железные стулья, а скамеек совсем нет, зато стулья можно растаскивать по всему парку, кому куда хочется. Или можно на один сесть, а на другой положить ноги.

В Тюильри мало деревьев, мало тени. А стулья тоже есть.

О Дефанс, Нотр Дам и Сорбонне
Парижский район Дефанс – другая планета. Современные огромные стеклянные здания, гигантская хай-тековская арка на одной прямой с аркой Триумфальной, обилие этажей, изогнутых линий и зеркальных поверхностей – все это кажется воплощенным безумием. Разве не главная задача парижан – беречь старый город? Беречь, лелеять и гордиться, а не строить себе Нью-Йорк? И где? Там, откуда до Нотр-Дам – пара остановок на метро. И задумываешься: до Нотр-Дам… на метро… Почему бы тогда и не из Дефанса?

А к тому, что написал о Нотр-Дам Гюго, надо добавить только то, что толпы народа около собора и внутри его стали разноязыкими и организованными: множество группок с гидами, с одинаковыми зонтиками или в одинаковых шапочках.

Во дворе Сорбонны – фонтаны. У фонтанов – студенты. Шумно, весело. Много энергии и молодости. Юноша учится жонглировать. Девушка рассыпает тетрадки и книжки. Туристы пьют кофе, смотрят на них и думают, что все теперь понимают про Латинский квартал.

О дороге, дворах, о фауне и флоре
Если подъезжать к Парижу на машине, будет интересно: скучать не дадут установленные по обеим сторонам от шоссе фигуры – круги, квадраты, треугольники всех цветов радуги. Просто для того, чтобы было красиво и интересно ехать. Можно смело смотреть по сторонам и не задумываться. Заблудиться не получится. Нужно просто ехать прямо, прямо и никуда не сворачивать. Вы сами не заметите, как попадете на набережную Сены, увидите Лувр, Нотр-Дам, Дом Инвалидов и изумитесь – как, уже? Ну да!

В Париже есть тесные дворы-колодцы. Окна соседних домов – совсем близко друг к другу. Душной летней ночью окна открыты. Двор наполняется ночными звуками – не храпом, а вздохами – разными: из одного окна, из второго, из третьего… Париж – город любви.

Сидя вечером у фонтана, наслаждаешься сумерками, которые густеют. Из кроны деревьев выпархивают птички и делают над фонтанами стремительные круги. Даже странно, что такие стремительные. И ныряют обратно в кроны. А приглядевшись, замечаешь, что это не птички, а мышки. Летучие. Порхают быстрыми тенями, усугубляют атмосферу.

В парках – каштаны. На бульварах – платаны. Весь город – литература.